Продукция американской корпорации Monsanto - угроза экологии Земли и безопасности всего человечества.
Несколько десятков экологических и правозащитных организаций намерены доказать в Международном уголовном суде в Гааге причастность американской транснациональной корпорации Monsanto к преступлениям против человечности. Активисты утверждают, что за более чем сто лет деятельности компания из США нанесла непоправимый урон окружающей среде и здоровью людей.
По мнению экологов, основанная в 1901 году корпорация создала опасные токсины, которые не должны применяться в сельском хозяйстве. Например, это полихлорированный дифенил (влияет на репродуктивные способности людей и животных), химикат 2,4,5 T (компонент яда Agent Orange, использовавшийся для уничтожения растительности во время войны во Вьетнаме; химикат вызывает рак и дефекты при рождении), всемирно известные средства против сорняков (гербициды) Lasso и RoundUp.
Monsanto - мировой лидер в сфере биотехнологий и генной модификаций продуктов питания. География ее деятельности чрезвычайно широка: она работает в более чем 70 странах, включая Россию и ведущие европейские государства. Оборот за 2014 год составил $15,86 млрд, а чистая прибыль - $2,74 млрд. Официально.
Сохранив прочные позиции на рынке химикатов, с середины 2000-х Monsanto успешно осваивает рынок семян кукурузы, сои и хлопка. В марте 2005-го корпорация купила крупнейшего на тот момент в мире производителя Seminis, а в 2007–2008 годах поглотила около 50 других семеноводческих компаний, чтобы выпускать продукцию «на местах».
Monsanto «прославилась» изобретением инновационных химикатов, от использования которых отказывались даже самые преданные союзники США. К примеру, в 1994 году американские власти разрешили корпорации производить трансгенный бычий гормон роста (rBGH), продававшийся под брендом Posilac. В скором времени «новинку» запретили в Канаде, Евросоюзе, Израиле, Австралии, Новой Зеландии и Японии.
В 2013–2015 годах по всему миру прошла серия акций протеста под лозунгами: Occupy Monsanto и Stop Monsanto. Дурную славу Monsanto имеет и в Америке. Корпорацию обвиняют в использовании агрессивных технологий и монополизации рынка производства семян. Однако, как пишут СМИ, практически безграничные лоббистские возможности позволяют ей уходить от ответственности.
Курс - на восток
Меньше всего в продукции Monsanto нуждается Европа, где существуют собственные технологии, позволяющие добиваться высокой урожайности. Ведущая сельхоздержава ЕС Франция запретила выращивание генно-модифицированной кукурузы Monsanto и продажу гербицида Lasso. Сейчас усилия общественности сосредоточились на вытеснении с рынка другого гербицида - RoundUp, который Всемирная организация здравоохранения ООН признала канцерогеном.
В условиях противодействия со стороны Евросоюза Monsanto двигается на восток, то есть на Украину. На сайте корпорации указано, что она экспортирует на Украину «качественные и высокопроизводительные семена кукурузы, рапса и овощей» и различные виды средств защиты растений. Сейчас Monsanto скупает украинские сельхозугодья, собирается строить завод и для пиара своего бизнеса запустила социальную программу «Украина - житница будущего».
Деловые СМИ полагают, что именно в интересах американской компании Киев принял закон, разрешивший частное землевладение. В «награду» Вашингтон поспособствовал одобрению 17-миллиардного кредита от МВФ. Сейчас под прикрытием благих начинаний Monsanto на украинских черноземах проводит «эксперименты», которые ей бы не разрешили проводить в развитых странах. Из «житницы» Украина превращается в отравленную химикатами пустыню.
Дотянулась Monsanto и до нашей страны, более года практикующей курс на импортозамещение. В России ООО «Монсанто Рус» представлено двумя офисами: в Москве и в Краснодаре. Генеральным директором филиала американской компании является выпускник Ростовского государственного экономического университета Роман Рут.
Компания занимается поставками семян генно-модифицированных томатов, огурцов, моркови, репчатого лука, капусты, брокколи, цветной капусты, салата, дыни, арбуза под брендами Seminis и De Ruiter и ГМО-кукурузы под названием DEKALB. «Наша миссия состоит в том, чтобы обеспечить клиентов высокой урожайностью и качеством продукции, а потребителей - вкусными и полезными овощами», - говорится на сайте Monsanto в России.
ГМО не пройдет
Из публичных данных следует, что в нашей стране американская компания семена не производит, сосредоточившись на дистрибуции. В конце января 2015 года в интервью Reuters президент направления пропашных культур Monsanto в Европе и на Ближнем Востоке Летиция Гонсалвес заявила, что компания в ближайшие несколько лет хотела бы запустить завод на территории РФ.
Официальной реакции властей на планы экспансии Monsanto не последовало. Небольшую надежду на то, что ей все-таки закроют доступ к российскому рынку, внушает заявление вице-премьера Аркадия Дворковича, сделанное в середине сентября 2015 года. Он пообещал, что в РФ больше не будут производиться продукты с использованием ГМО.
Однако в начале октября вице-премьер оговорился и сказал, что Россия намерена сотрудничать с международными компаниями в области генной модификации пищевых продуктов. При этом Дворкович отметил, что «мы запрещаем эти технологии в России и верим, что можем накормить мир продуктами, которые не подвержены генетической модификации». Размытые «показания» заместителя Дмитрия Медведева не ставят точку в проблеме ГМО. Напротив, его реплики вносят еще большую путаницу в ситуацию.
На данный момент в РФ не существует законодательного запрета на использование и импорт генно-модифицированных продуктов. Более того, 1 июля 2017 года должно вступить в силу разрешение на засевание полей генетически модифицированными семенами. В контексте невнятной политики государства в отношении ГМО слова Дворковича звучат, скорее, как попытка некоего торга с иностранными инвесторами.
Подобное заигрывание с Monsanto и другими монстрами - преступление против отечественной экономики и здоровья нации. Властям пора окончательно определиться со своим отношением к ГМО и начать развивать исключительно безопасные сельскохозяйственные технологии, закрыв границу для вредоносного импорта. Возможно, Гаага в этом поможет.
😆Устали от серьезных статей? Поднимите себе настроение 😆 самыми лучшими анекдотами! 😆 , или оцените наш канал на
Биохимик Рой Фукс из компании Monsanto следит за своим здоровьем. Каждое утро он принимает пилюлю с рыбьим жиром, чтобы предотвратить сердечные заболевания. Полезные ω-3 жирные кислоты он охотнее съел бы с йогуртом или с хлопьями на завтрак, но добавлять их в пищу - непростая задача. Постояв на полке, продукты, богатые ω-3 кислотами, приобретают вкус и запах тухлой рыбы, говорит Фукс.
Фукс надеется, что проблему удастся решить благодаря генетически модифицированной сое, которую разрабатывают в Monsanto. Два новых гена, вставленных в сою, производят безвкусное масло, которое уже в организме становится полезной для сердца ω-3 кислотой. Недавнее исследование 157 пациентов показало, что добровольцы с повышенным уровнем жиров в крови снизили его на 26%, принимая генетически синтезированное масло в течение трех месяцев.
Отличное изобретение: не только борется с сердечными заболеваниями, но и заботится об окружающей среде. Ведь производство сои не подрывает рыбные ресурсы. Как раз такие продукты и нужны Monsanto, чтобы улучшить свой имидж.
С рыночной точки зрения компании уже не надо ничего доказывать: производство генетически модифицированных семян, устойчивых к вредителям и гербицидам, довело ее капитализацию до $44 млрд. В 2009 фискальном году (закончился 31 августа) Monsanto продала семян и генов на $7,3 млрд, против $4 млрд у идущего вторым DuPont (вместе с его биотехнологическим подразделением Pioneer Hi-Bred). Общая выручка компании в 2009-м составила $11,7 млрд, а чистая прибыль - $2,1 млрд. Продажи в последние 5 лет росли на 18% в год, а доходность капитала равнялась 12%. Все эти достижения заслуженно добавили Monsanto в список компаний года по версии Forbes.
К сожалению, рыночный успех не всегда сопровождается гулом одобрения. Все то время, что Monsanto искала новые способы накормить человечество, она подвергалась нещадной критике. Первые обвинители считали саму идею модифицировать гены семян и бобов порождением дьявола. То, что люди занимаются отбором растительных генов уже 5000 лет, не принималось критиками в расчет. ГМО, считали они, ведут к экологической катастрофе. В Европе и по всему миру ГМ-семена сопровождали протесты и законодательные запреты. В 2002 году во время жестокого голода правительство Замбии отказалось принять гуманитарный груз кукурузы, поскольку зерно теоретически могло быть генетически модифицированным.
Со временем протесты утихли, а законодательство становилось мягче. Голодная планета не может позволить себе отказаться от эффективных сельскохозяйственных технологий. Большинство европейских стран, запрещая культивацию ГМО, позволяет импорт продуктов, из них изготовленных.
Сейчас у компании появилось новое поколение критиков. Они упрекают компанию, что ее семена чересчур хороши. На некоторых рынках семян Monsanto уже почти монополист.
Публике трудно угодить, но компания не сдается - здесь слишком долго занимались биотехнологиями, чтобы страдать мнительностью.
Президент Monsanto, 51-летний Хью Грант, не только менеджер, но и проповедник. Он верит, что следующее поколение модифицированного зерна сможет накормить весь мир. «Потребность в пище сейчас высока как никогда. В мире не осталось свободных пахотных земель, - говорит он. - Пока мы повышаем урожаи у фермеров, нас будут за это вознаграждать». Валовая прибыль компании составила $6,8 млрд в 2009 году, и Грант обещает увеличить ее на 25% за три года.
Чтобы получить с гектара больше пищи за меньшие деньги, Monsanto объединяет селекционное растениеводство с генной инженерией. Традиционная селекция - в наши дни высокотехнологический процесс с применением секвенаторов ДНК - поможет повысить урожайность, объясняет Грант, а генная инженерия защитит урожаи от вредителей, сорняков и засух.
«Нас еще только ожидает технологический взрыв, как кибернетиков 1960-х годов», - говорит Роберт Т. Фрейли, технологический директор Monsanto. «Сейчас у нас в разработке больше продуктов, чем когда-либо», - добавляет Грант. Следующим хитом Monsanto может стать новая разновидность кукурузы, которая появится весной. Она будет содержать восемь генов, кодирующих устойчивость к вредителям и гербицидам. В стадии тестирования - кукуруза, устойчивая к засухе, кукуруза, требующая минимум удобрений, и новые, более урожайные разновидности кукурузы и сои.
Фермеры привычно жалуются на цены, но не перестают покупать семена. 90% соевых бобов и 80% кукурузы и хлопка в США выращиваются из продуктов Monsanto. В Индии модифицированным хлопком засеяно 8 млн га, в Бразилии соевыми бобами - 14 млн га (в Аргентине - 17,5). Однажды бразильское правительство пыталось запретить ГМО, но в конце концов отменило запрет, поскольку фермеры ему не подчинялись. К любому продукту, содержащему кукурузный сироп или соевое масло, скорее всего, приложили руку в Monsanto.
Почивать на лаврах в аграрном секторе - непозволительная роскошь. У Monsanto впереди тяжелый 2010 год. Соперники наступают на пятки, а фермеры, вероятно, будут сопротивляться повышению цен. Продажи Roundup (торговая марка, под которой продается гербицид глифосат), второго по объему продаж продукта компании, стали падать: патент истек, и конкуренты получили возможность производить дешевые дженерики. Осенью Monsanto уволила 8% сотрудников. Кроме того, Министерство юстиции пристально следит за конкуренцией в сельском хозяйстве - и особенно интересуется деятельностью Monsanto.
На руку компании играет растущий спрос на зерно, связанный с большим потреблением мяса в развивающихся странах вроде Китая. Чтобы вырастить миллиард стейков, нужно много корма. «Как накормить весь мир? Увеличить урожай при помощи ГМО», - говорит Дэниел Ортверт, аналитик из Edward Jones. Monsanto «изучает каждый акр земли, исследуя местных вредителей и придумывая новые средства борьбы с ними». По оценкам Ортверта, продажи Monsanto достигнут $13 млрд в 2011 году после небольшого спада в 2010-м.
Бизнес-модель Monsanto - повышение продуктивности. Чтобы полезные растения переживали обработку гербицидом, в семена вставляют ген бактерии, устойчивой к глифосату. Таким образом, сорняки можно обрабатывать Roundup, не опасаясь за судьбу урожая.
Хлопок и кукуруза Monsanto содержат ген почвенной бактерии Bacillus thuringiensis (Bt), вырабатывающий смертельный для вредителей токсин. Фермеры десятилетиями поливали токсином свои посевы, а Monsanto поместила его прямо внутрь растений. «Теперь с одного акра получается собрать больший урожай при том же количестве удобрений», - говорит фермер из Иллинойса Джон Райфстек. На своих 1800 акрах он выращивает в основном модифицированную кукурузу и соевые бобы. Терри Ванцек из Северной Дакоты раньше сеял обычную пшеницу. Теперь он тоже перешел на ГМ-кукурузу и бобы, поскольку это надежнее и прибыльнее. Пшеница и ячмень, говорит он, «не успевают за прогрессом».
Даже некоторые органические производители уже выступают за ГМО. Дон Кэмерон выращивает на своей калифорнийской ферме и органический, и модифицированный хлопок. Прополка органического хлопка вручную стоит $500 за акр, а устойчивого к гербицидам - всего $30. В последнее время ему не удается продать органический урожай, поскольку хлопок из Индии, Сирии и Уганды очень дешев. «Индустрия органических продуктов загнала себя в угол, утверждая, что ГМО - это зло. Со временем им придется признать очевидное», - говорит Кэмерон.
Тем не менее критика Monsanto не прекращается. Прошлогоднее исследование некоммерческой организации «Союз обеспокоенных ученых» утверждает, что лишь 14% прироста урожайности вызвано устойчивыми к вредителям семенами, а нечувствительные к гербицидам кукуруза и соя и вовсе неурожайнее своих органических конкурентов. Генетическая модификация растений «по природе своей рискованна, - говорит комиссар Greenpeace Марко Контьеро. - Мы не можем отозвать семена, уже выпущенные на волю». По его словам, господство Monsanto уменьшает разнообразие семян.
Компания Monsanto была основана в 1901 году. Она занималась пищевыми добавками и химией, пока в 1981-м не начала исследования ГМО. Биотехнологическое направление компании было порождено той же революцией, которая создала компании вроде Genentech или Amgen. Но если медицинские биотехнологии вышли на рынок в 1982-м, когда был лицензирован первый рекомбинантный инсулин, то на разработку ГМ-зерна ушло много времени.
Основные проблемы были сугубо технологическими. Исследователи долго не могли найти способа вырастить из одной ГМ-клетки целое растение. Предлагали даже обстреливать растительные клетки новыми генами из специальной пушки. Потом исследователи Monsanto и их европейские коллеги независимо друг от друга установили, что почвенная бактерия Agrobacterium tumefaciens умеет делать эту работу куда аккуратнее. Если вставить в бактерию гены с требуемыми свойствами и смешать бактериальные клетки с растительными, она сама изменит растительный геном. Именно так в Monsanto до сих пор получают большинство ГМО.
Биотехнологическая деятельность Monsanto с самого начала вызывала противоречивую реакцию. Их первым биотехнологическим продуктом был бовин, коровий гормон роста, увеличивавший надои. Его выпуск в 1994 году сопровождался яростными спорами о том, насколько он безвреден. Эрл Харбисон, занимавший пост президента компании с 1986-го по 1993 год, признает: «Возможно, это был не лучший продукт для выхода на рынок. Зато он у нас уже был». Производственную линию бовинов в 2008 году продали компании Ely Lilly.
Поначалу в Monsanto задумали выпускать новые продукты один за другим, чтобы договариваться с общественным мнением. «ГМ-семена не та вещь, с которой все заранее согласны», - говорит Харбисон. С приходом на пост президента Роберта Шапиро, до того возглавлявшего сахарозаменительный бизнес Monsanto, неторопливый подход остался в прошлом. Сторонник агрессивного маркетинга, Шапиро наводнял газеты рассказами о том, как семена Monsanto заботятся об окружающей среде, и протаскивал их регистрацию через дружественных регуляторов. Реакция не заставила себя ждать.
Идея сделать семена, устойчивые к гербицидам, лежала на поверхности. Но реализовать ее удалось только тогда, когда кому-то пришло в голову попробовать гены бактерии, живущей в очистных водах возле завода по производству Roundup. «Однажды утром я пришел в лабораторию, посмотрел на результаты тестов в моем компьютере и подумал: черт подери!» - вспоминает вице-президент Monsanto Стивен Паджет. Устойчивые к глифосату соевые бобы выпустили в 1996-м, как и устойчивый к пестицидам хлопок, а кукурузу - годом позже. Сразу же появились опасения, что ГМ-семена будут вызывать аллергию. Уэйн Пэррот из университета Джорджии говорит, что эти опасения «абсолютно не подтвердились». Затем зазвучали опасения, что устойчивое к вредителям зерно убьет бабочек или еще как-нибудь навредит природе. В действительности эффект оказался обратным. ГМ-семена снижают количество пестицидов и, возможно, уменьшают эрозию почвы, так как неглубокая вспашка становится эффективнее. «Мы должны кормиться не такими деструктивными способами, - говорит Памела Рональд из Калифорнийского университета в Дэвисе, автор книги «Меню завтрашнего дня», - ГМ-семена могут нам в этом помочь».
Когда фармацевтический гигант Pharmacia (теперь - Pfizer) договорился о слиянии с Monsanto, его акции упали: фармацевтический бизнес не хотел выходить на непредсказуемый рынок биотехнологий. Споры вокруг ГМ-семян особенно обострились в 2000 году, когда не разрешенную к использованию людьми ГМ-кукурузу обнаружили в лепешках для тако компании Kraft. Партию лепешек пришлось отзывать, и компании получили новую порцию критики.
Когда Monsanto отделилась от Pharmacia в 2002 году, продажи синтезированных семян росли, но не приносили дохода. «Мы копали на милю в диаметре и на дюйм вглубь», - вспоминает специалист по молекулярной биологии Дэвид Старк. Исследовательские проекты затрагивали все от пшеницы и кофе до газонной травы. Хью Грант, возглавивший компанию в 2003 году, прикрыл большинство проектов и сделал ставку на кукурузу, соевые бобы и хлопок. Во-первых, на них можно было быстрее отбить $100 млн инвестиций в разработку, а во-вторых, они вызывают меньше споров в обществе, потому что их покупают посредники, а не частные потребители.
Грант понял, что для процветания недостаточно генной инженерии. Она не может заменить методов традиционной селекции, с помощью которых агрономы создают сотни сортов семян, приспособленных для разных условий. Сейчас исследовательские бюджеты Monsanto поровну поделены между генно-инженерными и селекционными методами. «Из средненьких семян получится средний урожай, какими бы блистательными ни были ваши биотехнологии, - говорит Грант, - биотехнологии только защищают запланированный урожай».
Вскоре его работа обещает стать сложнее. Патент на устойчивые к гербицидам соевые бобы истекает в 2014 году. По оценке JPMorgan, это обойдется компании в $500 млн в год лицензионных отчислений. Monsanto только что выпустила второе поколение бобов, их урожайность на 7% выше, но конкуренты вроде DuPont уже работают над собственными семенами. DuPont надеется совместить собственные технологии с разработками Monsanto. Monsanto обращается в суды. «Их активы медленно тают», - говорит аналитик Ticonderoga Securities Крис Шоу. Он считает компанию переоцененной.
Кроме того, деятельность компании вызывает вопросы у антимонопольных органов. DuPont подает антимонопольные иски, фермерские объединения возражают против политики лицензирования Monsanto. Они недовольны тем, что лицензии слишком строги и запрещают им добавлять в семена собственные разработки. В компании утверждают, что в Министерстве юстиции им задавали вопросы, «те же, что и DuPont в исковом заявлении». «Концентрация рынка семян повысила цены и обеднила ассортимент», - жалуется Уильям Венцель из некоммерческой организации «Фермеры против генной инженерии». Фермер из Висконсина Пол Розвадовски обвиняет Monsanto в том, что не может купить традиционной кукурузы, которую он выращивал десятилетиями: «Monsanto оккупирует рынок. Скоро обычных семян не останется вовсе».
«Любая фирма с долей рынка в 90-95% должна опасаться демпинга, чтобы не попасться на глаза Министерству юстиции. Если лицензии Monsanto будут слишком привлекательными, они сами себя подставят», - говорит Брайан Вайнберг, адвокат по антимонопольному законодательству из Buchalter Nemer.
В Monsanto объясняют свое доминирование на рынке не лицензированием, а заблаговременной ставкой на генную инженерию. «Фермеры голосуют каждую весну. Если ты продашь им семена снова, значит ты хорошо поработал», - говорит Грант.
С 2005 года Monsanto постепенно возвращается к другим растениям, в частности фруктам и овощам. Среди новых проектов - арбуз, не пускающий сок при разрезании. Разработка включает и методы традиционной селекции.
В 1960-е годы «Монсанто» была лидирующим производителем «Агента Оранж », применявшегося для дефолиации растительности во время войны во Вьетнаме . За это компании пришлось выплатить компенсации ветеранам Вьетнамской войны в 1984 году. По сообщениям Вьетнамского общества пострадавших от диоксина, из трёх миллионов вьетнамцев, подвергшихся отравлению диоксинами , к 2008 году около миллиона человек в возрасте до 18 лет стали наследственными инвалидами. Вьетнамцам было отказано в выплатах компенсации.
В 1954 году совместно с немецким химическим гигантом «Байер » наладила производство полиуретанов в США.
В 1960 запустила первый завод по производству синтетической уксусной кислоты каталитическим карбонилированием метанола. Процесс сейчас широко известен под названием «Monsanto acetic acid process» и является главным коммерческим способом получения уксусной кислоты (более 50 % мирового производства уксусной кислоты).
В 1982 году группа исследователей «Монсанто» (Robb Fraley, Robert Horsch, Ernest Jaworski, Stephen Rogers) впервые в истории осуществила генетическую трансформацию растений, за что они в 1998 году получили Национальную медаль США за технологию .
В 1987 году «Монсанто» провела первые полевые испытания генетически модифицированных растений.
Осенью 1987 года в научном центре «Монсанто» (Сент-Луис, Миссури) побывала делегация Госагропрома СССР. Как сообщила программа «Время» (10 октября 1987 года) «…в настоящее время программы сотрудничества между фирмой Монсанто и Госагропромом Советского Союза внедряются на общей площади 30 тысяч гектар в 13 различных местах 5 советских республик».
В 1996 году впервые в мире вышла на рынок с семенами генетически модифицированных важнейших сельскохозяйственных культур - сои и хлопчатника .
В период с 1996 по 2002, с помощью серии поглощений более мелких биотехнологических (Agracetus (англ. ), Calgene (англ. )) и семенных компаний («Asgrow», «Dekalb»), а также отделения химического бизнеса (Solutia (англ. )), «Монсанто» превратилась из гиганта химической промышленности в пионера нарождающейся индустрии сельскохозяйственной биотехнологии.
В июне 2007 года «Монсанто» поглотила «Delta and Pine Land», ведущую компанию США, специализирующуюся на производстве семян хлопчатника .
В 2008 году «Монсанто» приобрела голландскую семенную компанию «Де Ройтерс» (De Ruiter Seeds).
2001 год - бывший сотрудник «Монсанто» Уильям Ноулз удостоен Нобелевской премии за исследования в области асимметричного катализа, проводившиеся им на «Монсанто» с 1960-х годах до его ухода на пенсию в 1986 году.
В России деятельность компании представлена через дочерние фирмы Семинис (англ. Seminis ) и De Ruiter Seeds . Официальными представителями которой является ООО "Агрофирма "СемАгро" , ООО АТФ «Агрос» и ООО «Агросемцентр». В продаже по всей стране находятся семена с приставкой к имени сорта F1. Данные сорта являются гибридами первого поколения с хорошим товарным видом и урожайнойстью, устойчивостью к растрескиванию, насекомым, болезням и сверхдлительным хранением.
Также есть попытки внедрить трансгенный картофель , устойчивый к колорадскому жуку , технологию на который «Монсанто» безвозмездно передала в центр «Биоинженерия» Российской Академии наук в 2000 году. ГМ-картофель был одобрен для употребления в пищу Институтом питания и получил свидетельство о государственной регистрации. Однако разрешения на его выращивание получить пока не удалось.
1973 год - гербицид «Раундап». Патент на «Раундап» истёк в 2000 году, и с тех пор доля «Монсанто» в мировом производстве глифосата неуклонно падает.
2005 год - «Раундап Рэди Флекс» (Roundup Ready Flex), 2-е поколение устойчивого к гербициду хлопчатника, позволяющее расширить окно применения «Раундапа».
В 1999 году компания объявила о своём решении не использовать «терминирующие» технологии (англ. ), предотвращающие всход семян, полученных от урожая из её ГМ-семян. Хотя Монсанто утверждала, что не собиралась использовать данные технологии в Индии, были случаи атак фермерами полей, где Монсанто предположительно тестировала свои продукты.
Акции протеста
«Монсанто» - постоянный объект критики противников генетически модифицированных организмов . Проблема безопасности трансгенных растений является предметом обширной дискуссии с участием всевозможных сторон, включая учёных, правительственные комиссии и неправительственные организации типа «
Бывшая заложница Беслана: «Я знаю ПРАВДУ о захвате школы
===========================================================
Печатаем нижеследующее письмо без правок и купюр.
Бывшая заложница подписала свое письмо именем и фамилией, однако мы не публикуем ее данные по причинам, которые станут понятны читателям после прочтения данного письма. Только в том случае, если где-то будет создана независимая комиссия по расследованию страшной трагедии в Беслане, мы, с разрешения автора письма, передадим ее данные в эту комиссию. Текст в оригинале письма был сплошным, на абзацы мы его разделили сами.
Редакция Чеченпресс.
——————————————————————————————————-
«Уважаемая редакция «Чеченпресс».
Я бывшая заложница осетинка и совсем не держу зла ни на чеченцев, ни на ингушей, потому что я знаю ПРАВДУ о захвате школы и ее штурме. Я только недавно выписалась из больницы. Нас в больнице строго предупредили, чтобы мы молчали, но как я буду жить после того, что случилось! У меня была сильная контузия после взрыва стены школы. Только сейчас я могу общаться, хотя здоровье и психика мои подорваны, наверное, до конца жизни.
По известным причинам я не могу назвать свое имя, но и молчать после убийства сотен детишек, моих соотечественников, невозможно. Я посоветовалась с братом, и он сказал мне, что это мой долг и сказал, что поможет мне опубликовать это письмо, я сама не разбираюсь, как это делается. Брат, тоже не решается говорить об этом даже соседям, потому что везде во всем винят ингушей, и он меня предупредил, чтобы я никому больше говорила об этом.
Простите меня за сумбурное письмо. Я родительница, которая была среди заложников в школе №1 города Беслан, и знаю все, что там произошло и как все происходило. Это чудовищное мероприятие, заведомо подстроенное милицией из ФСБ. Мне перед штурмом все рассказала Тумиша, так звали девушку – «шахидку». Тумиша давала моему ребенку «сникерс» и воду, и была простой и доброй девушкой-сельчанкой. Тумиша, сидела в женской тюрьме за своего брата, который погиб в Чечне. Он был боевиком. Ее задержали еще в 1999 году, зимой, во время зачистки ее села. Потом ее перевели в фильтрационный лагерь. После лагеря ее перевели в женскую тюрьму, но она до конца, даже не знала, в каком она находится городе.
За все время, которое Тумиша провела в заключение, ее даже не судили, а просто держали в одиночной камере. Так она провела 4 года. Она была такой растерянной, и с мужчинами не вступала в разговоры. Отдыхать она ложилась с нами.
Вот что рассказала мне Тумиша:
*****
«Я даже разговаривать разучилась за все время в тюрьме.
Ко мне никого не пускали, правда один раз женщина была, ногайка. Ее ко мне подселили, и мы несколько дней сидели вместе. Но потом ее перевели.
Три раза меня выводили к следователю. Он все спрашивал меня, хочу ли я домой?
Я думала он издевается надо мной, но в один день ко мне пришла в камеру русская женщина. Она мне предложила свободу, в обмен на то, что я буду участвовать в инсценировке захвата школы.
Люда (так звали эту женщину), сказала мне, что война в Чечне уже заканчивается, но для того, чтобы поставить точку, надо просто сделать, так как будто ее закончили из гуманных соображений.
Для этого я должна была войти в группу людей, которые инсценируют захват школы с детьми и потом будут проведены переговоры с чеченцами. Путин, по-другому, не может ее завершить, и надо, чтобы он выступил защитником детей, жизнью которых он якобы не может поступиться. Люда это говорила так серьезно, что я поверила ей.
Мои уверенность усилилась, после того как меня вызвали к людям, которые выглядели как высокие чиновники. Они говорили, так как будто все это согласовано на самом большом уровне. К ним часто звонили, и по разговорам я понимала, что разговаривают с Москвой.
Мне стало известно, что я в Астрахани, и скоро меня с группой доставят в один из городов, в котором мы должны провести захват школы. Но куда меня отправят, я еще не знала. Потом меня предупредили, что до прибытия в указанную школу общаться между собой в группе категорически запрещается.
Всю дорогу нас контролировали, нам не разрешали разговаривать между собой. Мужчины ехали молча, их тоже строго предупредили. Мне дали спецодежду шахидки, и мужчинам выдали камуфляжную форму. Потом всю ночь нас везли на автобусе, и я поняла, что мы в Волгограде, уже перед рассветом я увидела Родину-мать. Я почему-то подумала, что в Волгограде надо будет проводить захват, но нас привезли в аэропорт, и оттуда ночью мы вылетели, как потом я узнала уже в школе, что это Беслан.
После того, как мы прилетели, нас посадили в разные маршрутные такси, и к нам приходили разные военные люди. Мужчин выводили по одному и инструктировали.
Когда рассвело, мы еще находились в машинах, я крепко уснула, но проснулась, когда уже мы были у школы. Последнее что я услышала от инструкторов: «Загоняйте всех в спортзал. Оружие находится в классах первого этажа».
И я побежала за мужчинами…».
****
Дальше, собрали в спортзале, но они были без оружия. Это только потом в зал стали вносить автоматы, гранатометы и другое оружие.
Его было очень много. Я видела, что захватчики не знакомы между собой и они долго между собой говорили. Тумишу я среди них увидела через несколько часов. Я слышала и осетинский разговор, а когда я им сказала на осетинском они меня грубо прервали. В основном они между собой говорили на русском языке. После этого они стали устанавливать все эти взрывчатки. Они были очень возбуждены и на любой вопрос огрызались, чтобы мы молчали. С нами говорить они вообще не собирались.
Что творилось в зале – это не передать словами. Нас всех усадили на пол, а мужчин куда-то увели. Только после обеда они нам заявили, что они освободители Чечни, и скоро нас отпустят. Они сказали, что если примут их условия, то ни один человек не пострадает. Это был какой-то кошмар. Для меня было удивительно, когда я увидела Аушева. Ему не позволили общаться с нами, но вывели несколько десятков детей, и он ушел с ними. Они рзаговаривали по телефонам, которые у них появились вместе с оружием. Что они говорили я не знаю, но после каждого разговора они собирались и что-то обсуждали.
Я потихоньку пробралась к девушке в форме, это была Тумиша и попросила ее дать воду моему ребенку. Она сначала даже не заговорила со мной и сказала, чтобы я села на место.
Но через некоторое время, она сама подошла и потихоньку передала мне «сникерс» и сказала, что воду принесет ночью. Так она и сделала. О, Господи! Как страдали дети! Я видела в глазах Тумиши слезы. Я не стану рассказывать про весь ужас, который мы там пережили, но после того как в школе стала приближаться машина, боевики занервничали, и я слышала, как один из них высказал: «Это провокация. Нас подставили, никто не идет на переговоры…».
Тогда они стали к нам еще хуже относиться. Один из них сильно рассерженный, ходил между нами и говорил: «Вместе теперь умрем. Вы никому не нужны». Тумиша потом подошла и стала мне рассказывать, что их обманули, и, наверное, будут штурмовать. Она сказала, что боевики передали ей, что «менты готовятся к штурму», и чтобы она была готова умереть как мусульманка. Тумиша мне все рассказала про свою судьбу, и я должна была передать об этом все людям, которые не знают ПРАВДЫ о том, что происходило в школе.
В последний момент один из боевиков крикнул, «все на полу ложитесь». И раздался страшный взрыв, это милиция взорвала стену. Дальше еще один и я потеряла сознание.
Очнулась я в больнице. У меня было несколько рваных ран, не знаю отчего, но все они были касательные и не задели жизненно важных органов, но голова у меня раскалывалась, да и сейчас раскалывается. Я ничего не слышала и видела только шевелящиеся губы моих собеседников. О, Боже! Наверное, те, кто видел все, что там произошло, сошли с ума. О, Господи, я спрашиваю себя, почему так все случилось?! Почему нас хотели всех убить? Ведь, эти боевики нас не трогали! Я унесу с собой эту боль в могилу. До конца своих дней я не оправлюсь от этого штурма. Это надо пережить, а кто пережил, тот никогда не сможет больше не то чтобы видеть, но и слышать голос Путина. Как он жесток и коварен!
Уважаемые россияне, это крик моей души!
Умоляю Вас, сделайте все чтобы, этот человек, ушел из власти. Это может случиться с каждым из Вас. Этих боевиков выпустили из тюрем, чтобы потом так поступить и с нами и с ними. Это ужасная, правда. Мы стали заложниками этого руководства. Будь оно проклято.
Бывшая заложница бесланской школы».
